Когда я оказался здесь, то решил, что хочу знать русский язык на хорошем уровне. И есть один способ: просто не общаться с другими иностранцами, чтобы поставить крест на английском. В Москве, не зная русского, невозможно что-то купить в магазине. На Ближнем Востоке, если ты не говоришь по-арабски, тебя тоже не понимают, но продавец все равно все для тебя сделает. А в Москве, пока ты не выучишь слово «хлеб», ты его и не получишь. Так что я это слово запомнил первым.
Когда мне было 16 лет, я прочитал «Дом на набережной» Трифонова. Естественно, я тогда вообще ничего не понял. Но я знал, что в Москве есть дом, где происходят такие сумасшедшие истории. Приехав сюда, я жил в разных местах — в Чертаново, на даче за городом, на «Пролетарской», в центре, — но мне всегда хотелось жить в Доме на набережной. И прошлым летом я переехал сюда, на Серафимовича, в квартиру с видом на Болотную площадь. Этот балкон во время первого митинга я сдал съемочной группе Reuters — они предложили в полтора раза больше денег, чем Первый канал. Ту квартиру мы снимали втроем, в какой-то момент я устал и снял в другом подъезде однушку. Конечно, это очень дорого — в Москве невозможные цены на недвижимость. Я плачу наличными 48 тысяч рублей каждый месяц, отдаю хозяйке солидную пачку бабла. За эти деньги я мог бы жить полгода в некоторых странах. И при этом рядом есть только «Седьмой континент» и «Азбука вкуса», где ты за йогурты платишь больше, чем за завтрак в Голландии.
Мой отец повар, и меня научили, что хорошо покушать — это важно. Но здесь это сложно сделать. Я ем только лаваш, здешние нарезные батоны — это гадость. Но зато, если ты ходишь на рынки, ты можешь купить там недорогие и отличные продукты. Если ты умеешь торговаться и ищешь, то все получится. Я раньше всегда ходил на Замоскворецкий рынок, там продавцы говорят хуже на русском, чем я, они не привыкли, что с ними торгуются, поэтому они начинают тебя уважать, узнают, спрашивают, как дела, как семья, делают скидку и т.д.
Вы этого не замечаете, но Москва очень сильно изменилась с 2006 года. Вот вы помните, что раньше не было «Аэроэкспресса»? Попасть в Шереметьево — это была мука. Я с сумками ехал до «Речного вокзала», потом стоял в огромной очереди на какую-то страшную маршрутку. В этой очереди все с тобой ругаются. Там был специальный длинный автобус на газе, который ломался в пробке на Ленинградке. И ты бежишь с сумками по шоссе, пытаясь поймать машину, которая за 1000 рублей везет тебя в Шереметьево-2, где еще и воняло. А теперь ты добираешь до аэропорта за полчаса, из центра города, и там чисто и красиво. Это очень большое изменение — и таких вещей много. Раньше везде были только «Кофе Хаузы», сейчас стали появляться нормальные места. Ну и так далее.
Москва мне кажется безопасным городом, здесь я чувствую себя комфортно. Но я — мужчина, девушкам, возможно, живется здесь по-другому. У меня не было неприятностей, даже когда я жил в Чертаново. Опаснее всего здесь милиция, то есть полиция. Бывает, что спрашивают документы, разводят на деньги. Но сейчас я умею с ними разговаривать — требовать сначала их документы, переписывать данные, отправлять СМС с этими данными другу. Были случаи, когда я платил им деньги. Я мечтаю о том, чтобы ваши омоновцы работали у нас в Голландии на футбольных матчах. Меня били на митингах: «Ты что здесь стоишь?» — «Наблюдаю». — «Вот тебе!» И дубинкой по спине. Ох... К сожалению, опасность для иностранца в Москве пока что именно от полиции, потому что они смотрят на нас как на банкоматы.
http://www.afisha.ru/article/gollandskij-zhurnalist-o-torgovle-na-rinkah-omonovcah-i-dome-na-naberezhnoj/