"Надо всё уничтожить и все сжечь"

Всяческий Бред - Идти на Главную Страницу >>>

Категории:

Полезные Сведенья
Кухонная Философия
Общество и его пороки
Новости
Еда и Питье
Техника
Разное
Личное
Природа
Фото/Видео
"Веселые" Картинки
Юмор


Пишите Письма



Реклама:

Реклама

November 14, 2017

Художника Константина Коровина (1861-1939) ведь все помнят?
Ученик художников Поленова и Саврасова, друг-приятель художника Валентина Серова, знакомец французских импрессионистов, покупатель земли у Саввы Морозова (часть которой потом перепродал Фёдору Шаляпину) - по совету наркома Луначарского он своевременно эмигрировал в 1923 в любимый Париж и тем добавил себе изрядно лет жизни...
...а до того пожил в Советской России: об этом периоде Константин Алексеевич, человек уже немолодой и мудрый, оставил преинтересные дневниковые записи.
Как сказал бы один Вождь Народов, очень своевременная книжка


* * *
Один взволнованный человек говорил мне, что надо всё уничтожить и все сжечь. А потом всё построить заново.
— Как, — спросил я, — и дома все сжечь?
— Конечно, и дома.
— А где же вы будете жить, пока построят новые?
— В земле, — ответил он без запинки.

Странно тоже, что в бунте бунтующие были враждебны ко всему, а особенно к хозяину, купцу, барину, и в то же время сами тут же торговали и хотели походить на хозяина, купца и одеться барином.

Один коммунист, Иван из совхоза, увидел у меня маленькую коробочку жестяную из-под кнопок. Она была покрыта жёлтым лаком, блестела. Он взял её в руки и сказал:
— А все вы и посейчас лучше нашего живёте.
— Но почему? — спросил я. — Ты видишь, Иван, я тоже овёс ем толченый, как лошадь. Ни соли, ни сахару нет. Чем же лучше?
— Да вот, вишь, у вас коробочка-то какая.
— Хочешь, возьми, я тебе подарю.
Он, ничего не говоря, схватил коробочку и понёс показывать жене.

Во время так называемой революции собаки бегали по улицам одиноко. Они не подходили к людям, как бы совершенно отчуждавшись от них. Они имели вид потерянных и грустных существ. Они даже не оглядывались на свист: не верили больше людям. А также улетели из Москвы все голуби.

Были дома с балконами. Ужасно не нравилось проходящим, если кто-нибудь выходил на балкон. Поглядывали, останавливались и ругались. Не нравилось. Но мне один знакомый сказал:
— Да, балконы не нравятся. Это ничего — выйти, ещё не так сердятся. А вот что совершенно невозможно: выйти на балкон, взять стакан чаю, сесть и начать пить. Этого никто выдержать не может. Летят камни, убьют.

Учительницы сельской школы под Москвой, в Листвянах, взяли себе мебель и постели из дачи, принадлежавшей профессору Московского университета. Когда тот заспорил и получил мандат на возвращение мебели, то учительницы визжали от злости. Кричали: «Мы ведь народные учительницы, на кой нам чёрт эти профессора! Они буржуи!».

Я спросил одного умного комиссара: «А кто такой буржуй, по-вашему?» Он ответил: «Кто чисто одет».

Деревня Тюбилки взяла ночью всё сено у деревни Горки. В Тюбилке сто двадцать мужиков, а в Горках тридцать.
Я говорю Дарье, которая из Тюбилок, и муж её солидный, бывший солдат:
— Что же это вы делаете? Ведь теперь без сена к осени весь скот падёт не емши в Горках.
— Вестимо, падёт, — отвечает она.
— Да как же вы это? Неужто и муж твой брал?
— А чего ж, все берут.
— Так как же, ведь вы же соседи, такие же крестьяне. Ведь и дети там помрут. Как же жить так?
— Чего ж… Вестимо, все помрут.
Я растерялся, не знал, что и сказать:
— Ведь это же нехорошо, пойми, Дарья.
— Чего хорошего. Что уж тут… — отвечает она.
— Так зачем же вы так.
— Ну, на вот, поди… Все так.

Что бы кто ни говорил, а говорили очень много, нельзя было сказать никому, что то, что он говорит, неверно. Сказать этого было нельзя. Надо было говорить: «Да, верно». Говорить «нет» было нельзя — смерть. И эти люди через каждое слово говорили: «Свобода». Как странно.

Один латыш, бывший садовник-агроном Штюрме, был комиссар в Переяславле. Говорил мне:
— На днях я на одной мельнице нашел сорок тысяч денег у мельника.
— Где нашли? — спросил я.
— В сундуке у него. Подумайте, какой жулик. Эксплуататор. Я у него деньги, конечно, реквизировал и купил себе мотоциклетку. Деньги народные ведь.
— Что же вы их не отдали тем, кого он эксплуатировал? — сказал я. Он удивился:
— Где же их найдёшь. И кому отдашь. Это нельзя… запрещено… Это будет развращение народных масс. За это мы расстреливаем.

Больше всего любили делать обыски. Хорошее дело, и украсть можно кое-что при обыске. Вид был у всех важный, деловой, серьёзный. Но если находили съестное, то тотчас же ели и уже добрее говорили:
— Нельзя же, товарищ, сверх нормы продукт держать. Понимать надо. Жрать любите боле других.

При обыске у моего знакомого нашли бутылку водки. Её схватили и кричали на него: «За это, товарищ, к стенке поставим». И тут же стали её распивать. Но оказалась в бутылке вода. Какая разразилась брань… Власти так озлились, что арестовали знакомого и увезли. Он долго просидел.

Коммунисты в доме Троцкого получали много пищевых продуктов: ветчину, рыбу, икру, сахар, конфеты, шоколад. Зернистую икру они ели деревянными ложками по килограмму и больше каждый. Говорили при этом:
— Эти сволочи, буржуи, любят икру.

Весь русский бунт был против власти, людей распоряжающихся, начальствующих, но бунтующие люди были полны любоначалия: такого начальствующего тона, такой надменности я никогда не слыхал и не видал в другое время. Это было какое-то сладострастие начальствовать и только начальствовать.

Тенор Собинов, всегда протестовавший против директора Императорских театров Теляковского, сам сделался директором Большого оперного театра. Сейчас же заказал мне писать с него портрет в серьёзной позе. Портрет взял себе, не заплатив мне ничего. Ясно, что я подчинённый и должен работать для директора. Просто и правильно.

Ехал в вагоне сапожник и говорил соседям:
— Теперь сапожки-то чего стоят. Принеси мне триста тысяч, да в ногах у меня поваляйся — сошью, а то и нет. Во как нынче.

На рынке в углу Сухаревой площади лежала огромная куча книг, и их продавал какой-то солдат. Стоял парень и смотрел на кучу книг. Солдат:
— Купи вот Пушкина.
— А чего это?
— Сочинитель первый сорт.
— А чего, а косить он умел?
— Нет… Чего косить… Сочинитель.
— Так на кой он мне ляд.
— А вот тебе Толстой. Этот, брат, пахал, косил, чего хочешь.
Парень купил три книги и, отойдя, вырвал лист для раскурки.

Староста-ученик, крестьянин, говорил на собрании:
— Вот мастер придёт в мастерскую, говорит всё, что хочет, и уйдет, а жалованье получает. А что из этого? Положите мне жалованье, я тоже буду говорить, ещё больше его.
Ученики ему аплодировали, мастера молчали.

В Школу живописи в Москве вошли новые профессора и постановили: отменить прежнее название. Преподавателей называть мастерами, а учеников подмастерьями, чтобы больше было похоже на завод или фабрику. Самые новые преподаватели оделись, как мастера, надели чёрные картузы, жилеты, застёгнутые пуговицами до горла, как у разносчиков, штаны убрали в высокие сапоги, всё новое. Действительно, были похожи на каких-то заводских мастеров.

Я увидел, как профессор Машков доставал носовой платок. Говорю ему:
— Это не годится. Нужно сморкаться в руку наотмашь, а платки — это уж надо оставить.
Он свирепо посмотрел на меня.

Был жетон: «Да укрепится свобода и справедливость на Руси».

Я получил бланк. Бланк этот был напечатан после долгих и многих обсуждений Всерабиса (Всесоюзный профессиональный союз работников искусств). В графах бланка значилось:
Размер.
Какой материал.
Холст, краски, стоимость его.
Время потраченного труда.
Подпись автора.
Цена произведения определялась отделом Всерабиса.

В Школе живописи мастера и подмастерья. Всё было хорошо, но с подмастерьем было трудно. Их работу надо было расценивать. Трудно было вводить справедливость. Трудно. Кто сюпрематист, кто кубист, экс-импрессионист, футурист — трудно распределить. Что всё это стоит, по аршину или как ценить? Да ещё на стене написано: «Кто не работает, тот не ест». А есть вообще нечего было. А справедливость надо вводить.

У Всерабиса и мастеров ум раскорячивался, как они говорили. Заседания и денные, и ночные. Постановления одни вышибали другие. Трудно было, один предлагал то, а другой совсем другое. И притом жрать хочется до смерти. Вот как трудно вводить справедливость и равенство. Все ходили измученные, бледные, отрёпанные, неумытые, голодные. Но всё же горели энергией водворить так реформы, чтобы было как можно справедливее.

И их души не догадывались, что главная потуга их энергии — это было не дать другим того, что они сами не имеют. Как успокоить бушующую в себе зависть? А так как она открылась во всех, как прорвавшийся водопад, то в этом сумасшедшем доме нельзя было разобрать с часу на час и с минуты на минуту, что будет и какое постановление справедливости вынесут судьи.

Странно было видеть людей, охваченных страстью власти и низостью зависти, и при этом уверенно думающих, что они водворяют благо и справедливость.

https://www.facebook.com/PhiLOLOdeva/photos/a.130762467087623.29381.130733730423830/983158631847998/



Тэги: Nov2017 Общество Полезные сведенья

Темы, имеющие некоторое отношение к этой (русскоязычный поиск в mysql все же очень не совершенен):
Фраза дня July 22, 2015
Надругательство над украинским флагом October 8, 2009
Добро и зло. February 10, 2009
"Мой суперколлайдер супервзорвался" (с) May 14, 2008
Чиновьичьи детки March 14, 2012


posted by Rosewell at November 14, 2017 Свернуть
"Раб не мечтает о свободе, он мечтает о своих рабах".

posted by Индига at November 17, 2017 Свернуть
Божественно!

пользователь: пароль:
регистрироваться  Залогинится под OpenID


Архив:

Jun2023   May2023   Apr2023   Mar2023   Feb2023   Jan2023   Dec2022   Nov2022   Oct2022   Sep2022   Aug2022   Jul2022   Jun2022   May2022   Apr2022   Mar2022   Feb2022   Jan2022   Dec2021   Nov2021   Oct2021   Sep2021   Aug2021   Jul2021   Jun2021   May2021   Apr2021   Mar2021   Feb2021   Jan2021   Dec2020   Nov2020   Oct2020   Sep2020   Aug2020   Jul2020   Jun2020   May2020   Apr2020   Mar2020   Feb2020   Jan2020   Dec2019   Nov2019   Oct2019   Sep2019   Aug2019   Jul2019   Jun2019   May2019   Apr2019   Mar2019   Feb2019   Jan2019   Dec2018   Nov2018   Oct2018   Sep2018   Aug2018   Jul2018   Jun2018   May2018   Apr2018   Mar2018   Feb2018   Jan2018   Dec2017   Nov2017   Oct2017   Sep2017   Aug2017   Jul2017   Jun2017   May2017   Apr2017   Mar2017   Feb2017   Jan2017   Dec2016   Nov2016   Oct2016   Sep2016   Aug2016   Jul2016   Jun2016   May2016   Apr2016   Mar2016   Feb2016   Jan2016   Dec2015   Nov2015   Oct2015   Sep2015   Aug2015   Jul2015   Jun2015   May2015   Apr2015   Mar2015   Feb2015   Jan2015   Dec2014   Nov2014   Oct2014   Sep2014   Aug2014   Jul2014   Jun2014   May2014   Apr2014   Mar2014   Feb2014   Jan2014   Dec2013   Nov2013   Oct2013   Sep2013   Aug2013   Jul2013   Jun2013   May2013   Apr2013   Mar2013   Feb2013   Jan2013   Dec2012   Nov2012   Oct2012   Sep2012   Aug2012   Jul2012   Jun2012   May2012   Apr2012   Mar2012   Feb2012   Jan2012   Dec2011   Nov2011   Oct2011   Sep2011   Aug2011   Jul2011   Jun2011   May2011   Apr2011   Mar2011   Feb2011   Jan2011   Dec2010   Nov2010   Oct2010   Sep2010   Aug2010   Jul2010   Jun2010   May2010   Apr2010   Mar2010   Feb2010   Jan2010   Dec2009   Nov2009   Oct2009   Sep2009   Aug2009   Jul2009   Jun2009   May2009   Apr2009   Mar2009   Feb2009   Jan2009   Dec2008   Nov2008   Oct2008   Sep2008   Aug2008   Jul2008   Jun2008   May2008   Apr2008   Mar2008   Feb2008   Jan2008   Dec2007   Nov2007   Oct2007   Sep2007   Aug2007   Jul2007   Jun2007   May2007   Apr2007   Mar2007   Feb2007   Jan2007   Dec2006   Nov2006   Oct2006   Sep2006   Aug2006   Jul2006   Jun2006   May2006