As I write this, one dollar fetches about 191,000 bolivars, according to the black market exchange rate that everyone uses. (Nobody trusts the overvalued official rate because the government has lost credibility among ordinary Venezuelans and in international markets that determine exchange rates.)
A year ago, one dollar fetched 3,100 bolivars. The bolivar has lost 98% of its value since then. Even on the day I reported this story, January 11, a dollar would have gotten me about 151,000 bolivars in the morning.
Мама мальчика из рекламы H&M, где тот снялся в худи с надписью «Самая крутая обезьяна в джунглях», заявила, что не видит в фотосессии «никакой проблемы». По словам Терри Манго, возникший скандал она считает раздутым и призвала критиков не обсуждать то, чего на самом деле нет: «Я мама мальчика, и это всего лишь один из сотен нарядов, в которых позировал мой сын. Прекратите поднимать ложную тревогу, здесь это совсем не к месту», — написала она.
По итогам скандала, разразившегося в начале недели, от сотрудничества с H&M отказались многие знаменитости. В их числе — певец The Weeknd, баскетболист Леброн Джеймс, футболист Ромелу Лукаку и многие другие. Все они назвали рекламу недопустимой и призвали к бойкоту компании.
Позже H&M удалила все попавшие под критику фотографии и принесла извинения всем, кого они могли обидеть. «Многие были расстроены тем, что увидели. Мы, сотрудники H&M, испытали то же самое. Обещаем провести тщательное расследование этого инцидента и не допускать ничего подобного в будущем».
...Я называю это «анти-дарвинизмом». Это выживание худших: такие люди управляют сегодня большинством компаний. Они похожи на президентов студенческих обществ. Это такой симпатичный парень, который всегда где-то рядом, и вы не понимаете, как он вообще учится, потому что всякий раз, когда вы чувствуете себя подавленно, всякий раз, когда вы хотите сыграть в бильярд, выпить или скрыть что-то от подружки, он оказывается под рукой.
«Как дела, Карл? Что происходит?» «Знаешь, моя девушка не пришла». «О, им нельзя доверять». Вам нравится этот парень, и вы играете с ним в бильярд, выпиваете с ним, а когда приходит время выборов, вы говорите «Отлично» и голосуете за него.
Потом этот парень отправляется в мир бизнеса. Он симпатичный парень, может быть, не слишком яркий, может быть, даже клоун, но симпатичный. Также у него есть политические способности, так как в борьбе за пост президента класса у него всегда была конкуренция. Он не бередит воду и поднимается по служебной лестнице.
Вот что мы получили сегодня. Такие люди поднимаются в корпоративной иерархии. Они не возмущают спокойствие, не представляют опасности для начальства, они просто продолжают двигаться все выше и выше. У них нет особых идей, но они всегда под рукой.
Это плохо для корпораций. Это мешает нам быть конкурентоспособными. Не те люди сегодня появляются в наших компаниях. Они просто движутся по лестнице.
Совету директоров действительно все равно, потому что они и так получат свою зарплату. Они смотрят на графики в презентациях, кучу красных, зеленых, желтых линий, и все они идут вверх. Всегда что-то происходит. Всегда есть какой-то показатель, который растет, независимо от того, насколько плохи дела компании. Но все это ложь. Я не различаю цвета, я даже не понимаю, что это, черт возьми, за линии. Я не думаю, что кто-то понимает. Вот что происходит на заседаниях совета директоров, а CEO демонстрируют эти графики и улыбаются.
Иногда вы говорите CEO: «Почему мы теряем эти деньги, а эта красная линия идет вверх?» Он говорит: «Ну, видите ли, это линия, которую мы оценили в девяносто … бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла все в порядке, вы делаете хорошую работу. Сегодня вечером поужинаем. Мы уходим. У нас билеты в театр. Окей, вот ваш чек».
Вот почему у нас сегодня проблемы: эти ребята буквально не знают, как управлять компанией.
Типичный руководитель компании — это человек, которому удалось выжить. И ему не хочется, чтобы ниже рангом был кто-то, кто умнее него. Ему не нужен человек, который может бросить ему вызов, потому что, не дай бог, кто-то из совета директоров может встретиться с этим парнем. Так он движется все выше и выше по лестнице, пока не станет вторым номером после CEO. И рано или поздно CEO уходит в отставку.
CEO оставляет его там, потому что понимает, что этот парень не бросает ему вызов. Он немного глупее, чем CEO. А теперь он сам становится CEO и находит своего парня номер два, немного глупее. Рано или поздно нами будут управлять идиоты.
Ведущий: Это Эмма. Эмма- австралийская мусульманка-консерватор. Я знаю, у тебя крышу снесет от такого сочетания.
Майло: Нет, все окей. Есть множество людей с противоречивой самоидентификацией. Я тоже. Так что мы- родственные души.
Ведущий: И все же это сносит крышу…
Майло: Да нет, я не думаю. Это зависит от того, что вы за консерватор. Если социал-консерватор— то как раз очень логично, что вы мусульманка.
Эмма: Мы с вами можем соглашаться или не соглашаться. Я согласна, что мы должны искоренить экстремизм и терроризм. В этой стране демократия, это принцип. Мы не живем на Ближнем Востоке.
Майло: А вы бы предпочли жить на Ближнем Востоке?
Эмма: Я родилась здесь. Я не знаю Ближний Восток. Здесь моя страна.
Майло: И законы Шариата с этой страной, наверное, несовместимы? Или вы бы предпочли жить по Шариату здесь?
Эмма: Стоп-стоп, какие именно законы Шариата?
Майло: Ну, например, что показания женщины на суде имеют вдвое меньшую ценность, чем показания мужчин.
Эмма: Ну, знаете, законы Шариата в разных странах разные. Есть и убийства чести, есть и…
Майло: Я привел конкретный пример. Вы согласны с этим законом? Вы считаете, что женщине можно разрешать водить машину?
Эмма: Конечно, да. Женщины и мужчины равны. Но я верю в пять столпов Ислама.
Майло: Но в большинстве исламских стран это не так. И везде, где практикуют ислам— везде вы сталкиваетесь с преследованием гомосексуалистов и с бесправием женщин. Вы же понимаете, что вам повезло жить здесь?
Эмма: Конечно. Но ведь это (то о чем вы говорите)— ненормально.
Майло: То есть вы не хотели бы жить в этих странах?
Эмма: Так называемый “закон Шариата”…
Майло (перебивает): Назовите любую страну с преобладающим мусульманским населением, в которой вы бы жили охотнее, чем здесь?
Эмма: Назовите…. Что?
Ведущий: Забудьте…
Майло (с нажимом): Есть ли страна с преобладающим мусульманским населением, в которой вы бы жили охотнее, чем здесь?
Эмма: Нет.
Майло: На этом мы можем закончить нашу дискуссию.
Эмма: Погодите-погодите…
Майло: Да нет, мы закончили.
Эмма: У каждой страны свои законы. На Ближнем Востоке есть страны, лишающие женщин всех прав, но это не имеет отношения к Исламу.
Майло: А почему же это случается так часто именно в исламских странах?
Эмма: Потому что люди присваивают принципы Ислама, извращают их… Есть экстремисты, которые это делают, есть просто ленивые люд, и есть типичные мужчины, которые…
Майло: В 11 исламских странах с общим населением 300 млн. человек меня убили бы (как гомосексуалиста).
Эмма: Это не из-за Ислама!
Майло: Вы понимаете, что когда вы говорите “это не из-за Ислама”, вы противоречите как минимум половине ваших единоверцев?
Эмма: Есть разница между Исламом и мусульманами. Вам нужно то понять. Это поведение мусульман, из-за которого Ислам выглядит так плохо.
... Зачитать целиком: Дебаты Майло Яннопулоса и "исламской журналистки"