George Soros says Facebook and Google's 'days are numbered'
Billionaire hedge fund manager George Soros slammed Facebook and Google, two companies he’s invested in recently, noting that “the rise and monopolistic behavior” of tech platform companies has become a “global problem.”
Не, я конечно согласен что зажравшиеся монополистические свиньи и да, уже начинают быть заметные неприятные стороны, типа того, что выдача формируется на основе вкусов миллионов мух или вообще каких-то непонятных индусов-опездолов, корректирующих выдачу вручную и это безусловно влияет на неокрепшие умы. Но я не понял чего Сорос вдруг возмущаться начал. И гугль и фейсбук вполне топят за лево-либеральные ценности, а Сорос, как известно, большой спонсор левых либералов, левой прессы и даже некоторых ихних боевых отрядов. Чего интересно они там не поделили...
Ну мне, как либералу не левому, а классическому, совесть не позволяет требовать демонополизации. Наверняка же счас напридумывают говнорегуляций и еще хуже станет. Лучше бы дать им сдохнуть натурально. Хотя да, ждать долго придется. Минимум 10 лет, если без вмешательств. А то и 20. Прокомментировать
Ведущий: Это Эмма. Эмма- австралийская мусульманка-консерватор. Я знаю, у тебя крышу снесет от такого сочетания.
Майло: Нет, все окей. Есть множество людей с противоречивой самоидентификацией. Я тоже. Так что мы- родственные души.
Ведущий: И все же это сносит крышу…
Майло: Да нет, я не думаю. Это зависит от того, что вы за консерватор. Если социал-консерватор— то как раз очень логично, что вы мусульманка.
Эмма: Мы с вами можем соглашаться или не соглашаться. Я согласна, что мы должны искоренить экстремизм и терроризм. В этой стране демократия, это принцип. Мы не живем на Ближнем Востоке.
Майло: А вы бы предпочли жить на Ближнем Востоке?
Эмма: Я родилась здесь. Я не знаю Ближний Восток. Здесь моя страна.
Майло: И законы Шариата с этой страной, наверное, несовместимы? Или вы бы предпочли жить по Шариату здесь?
Эмма: Стоп-стоп, какие именно законы Шариата?
Майло: Ну, например, что показания женщины на суде имеют вдвое меньшую ценность, чем показания мужчин.
Эмма: Ну, знаете, законы Шариата в разных странах разные. Есть и убийства чести, есть и…
Майло: Я привел конкретный пример. Вы согласны с этим законом? Вы считаете, что женщине можно разрешать водить машину?
Эмма: Конечно, да. Женщины и мужчины равны. Но я верю в пять столпов Ислама.
Майло: Но в большинстве исламских стран это не так. И везде, где практикуют ислам— везде вы сталкиваетесь с преследованием гомосексуалистов и с бесправием женщин. Вы же понимаете, что вам повезло жить здесь?
Эмма: Конечно. Но ведь это (то о чем вы говорите)— ненормально.
Майло: То есть вы не хотели бы жить в этих странах?
Эмма: Так называемый “закон Шариата”…
Майло (перебивает): Назовите любую страну с преобладающим мусульманским населением, в которой вы бы жили охотнее, чем здесь?
Эмма: Назовите…. Что?
Ведущий: Забудьте…
Майло (с нажимом): Есть ли страна с преобладающим мусульманским населением, в которой вы бы жили охотнее, чем здесь?
Эмма: Нет.
Майло: На этом мы можем закончить нашу дискуссию.
Эмма: Погодите-погодите…
Майло: Да нет, мы закончили.
Эмма: У каждой страны свои законы. На Ближнем Востоке есть страны, лишающие женщин всех прав, но это не имеет отношения к Исламу.
Майло: А почему же это случается так часто именно в исламских странах?
Эмма: Потому что люди присваивают принципы Ислама, извращают их… Есть экстремисты, которые это делают, есть просто ленивые люд, и есть типичные мужчины, которые…
Майло: В 11 исламских странах с общим населением 300 млн. человек меня убили бы (как гомосексуалиста).
Эмма: Это не из-за Ислама!
Майло: Вы понимаете, что когда вы говорите “это не из-за Ислама”, вы противоречите как минимум половине ваших единоверцев?
Эмма: Есть разница между Исламом и мусульманами. Вам нужно то понять. Это поведение мусульман, из-за которого Ислам выглядит так плохо.
... Зачитать целиком: Дебаты Майло Яннопулоса и "исламской журналистки"
As I write this, one dollar fetches about 191,000 bolivars, according to the black market exchange rate that everyone uses. (Nobody trusts the overvalued official rate because the government has lost credibility among ordinary Venezuelans and in international markets that determine exchange rates.)
A year ago, one dollar fetched 3,100 bolivars. The bolivar has lost 98% of its value since then. Even on the day I reported this story, January 11, a dollar would have gotten me about 151,000 bolivars in the morning.
Большинство людей, которые рассуждают о вопросах гомосексуализма в России, исходят из ошибочного посыла, будто бы власть борется с геями исключительно из–за пещерной гомофобии и религиозных предрассудков. Дело же, однако, обстоит несколько иначе. Разумеется во все времена во власти был большой процент гомофобов, но не они определяют политику. Гомосексуализм в России всегда считался увлечением достойным элит — политических, экономических, культурных. От трансвеститов при дворе Ивана Грозного, описанных А. К. Толстым в повести “Князь Серебрянный”, до великого князя Сергея Александровича и композитора Петра Чайковского. От увлечений коммунистических партийных бонз и советских же артистов балета, до современной эстрады и истеблишмента.
Царь Петр запрещал гомосексуальные отношения в армии и флоте, не касаясь гражданских. Более поздние законы царской России формально касались всех, однако на деле никогда не применялись против, скажем, членов царской семьи. Советские законы также были направлены, в основном, на ограничение свобод простых граждан. Сегодня при формально негативном отношении к сексуальным предпочтениям, отличным от “традиционных”, власть полностью игнорирует практически открытый гомосексуализм эстрадных исполнителей или церковной верхушки. Эту удивительную модель неоднократно описывали классики русской литературы от упомянутого выше А. К. Толстого до Пелевина и Сорокина. Протагонист романа “Чапаев и Пустота” читает солдатам Красной Армии стихи, смысловым итогом которых является “разрешение надевать на себя бублик”, то есть предаваться чувственным удовольствиям, которые раньше, при царской власти, были недоступны простому народу. Одна их ключевых сцен “Дня опричиника” представляет собой ритуальную гомосексуальную оргию.
Коренное отличие современной России от стран Запада состоит именно в том, что Россия оберегает кастовый статус гомосексуальных отношений. Политики, государственные чиновники, деятели искусства, церковные иерархи — все могут позволить себе наслаждаться личным счастьем без оглядки на русский общественный договор, который строго регламентирует допустимые формы отношений. Остальные должны ограничивать себя бессознательным чтением толстовской мантры о том, что все должны быть счастливы одинаково. Элитарный гомосексуализм России происходит из извращенной интерпретации платоновского “Пира”, которую очевидно занесли на Русь вместе с греческой версией христианства. Конечно же протесты властей против так называемой гей–пропаганды или гей–парадов происходят не от неприятия определенного типа отношений или внешних признаков субкультуры, а от страха перед тем, что простые люди могут получить нечто без разрешения. Итальянская гомосексуальная культура, являясь прямым продолжением античной культуры, породила множество произведений искусства. Жесткий государственный контроль над чувственной стороной русской жизни привел к появлению депутата Милонова и творческой трагедии Филиппа Киркорова.