Всяческий Бред : Apr2016

В Балакове произошел необычный инцидент - из девятиэтажки на улице Факел Социализма украли лифт.

Вчера в 17:50 в полицию позвонил один из жителей дома и рассказал, что из лифтовой шахты второго подъезда злоумышленники вытащили кабину лифта. На место происшествия выехала оперативная группа. Сумму ущерба пока не подсчитали, сообщила официальный представитель балаковской полиции Алла Семенова. Сейчас полицейские ищут воров и выясняют, как им удалось украсть лифт.

http://www.sarinform.ru/news/2016/04/22/153137

Доподлинно известно, что еще в 1864 году коньячных дел мастер Шустов прибегал к подобным приёмам для продвижения армянского коньяка. Когда продукт только поступил в продажу, Шустов нанял несколько десятков студентов, которые ходили по московским питейным заведениям и требовали «шустовский» коньяк. Если такового не находилось, молодежь учиняла скандал с дракой — информация попадала в газеты, создавая вирусный эффект. Через месяц-другой о коньяке Шустова знала вся столица.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Скрытый_маркетинг

Попытка номер 2
Прошу прощения, сношу как пост без ссылки. Это было бы крайне интересно при малейших признаках пруфов.
О каких пруфах говорит модератор? Мою с ним фотографию, ссылку на википедию и форбс?
Я передал суть разговора в современной истории РФ, от человека который не скажу что её делал, но был и сей день остается знаком с его "конструкторами".
На СМИ не претендую, просто для пост личный для политоты...

История можно сказать личная. Случилась со мной в одной Европейской стране. На отдыхе, были два моих друга из Америки, один парень из Москвы с семьей, в компании очень интересного человека Все хотел куда то написать, поделится — ну время пришло. Опускаю подробности как и что, просто наперед скажу что такие встречи бывают наверно только раз в жизни. Так как посты политоты пролазят иногда на главную, их перепечатывают у себя в livejournal некоторые блоггеры или просто издания — буду предельно корректен к источнику (его можно найти в русской версии журнала форбс) — и не хочу возможных проблем у человека, хотя не было такого — "ты только не кому не говори", просто изначально я даже и не думал об этом писать в соц сетях.
Скажу только что он как и большинство олигархов не русский (вот для меня это всегда была загадка — в Индии миллионеры — индусы, в Германии — немцы, в Болгарии или Румынии Швеции — соответственно) я не шовинист, но для меня всегда это было загадкой.

Человек конечно же небожить. Абсолютно адекватный, без байства и понтов. На вид никогда не скажешь что ворочает сотнями миллионов, просто ухоженный, очень интеллигентный и начитанный. Доктор наук и тд...

Знаете почему на политоту? Все что меня интересовало — что происходит за красной стеной в кабинете с зеленой лампой. Для чего все это и когда закончится. Большинство рассказанного было для меня не новостью, либо в прессе шли упорные слухи,либо как в той поговорке когда дымя без огня не бывает. Некоторые истории просто убили на повал (позже я гуглил по ним, и действительно — дыма без огня не бывает. Что успел за несколько дней — спросил. Думаю и вам будет интересно.

Самый первый вопрос — Ты Путина знаешь?
Знаю! Но не в хожу уже давно в круг его близкого окружения. Единственно что могу сказать — он знает о моем существовании и мне этого достаточно.

Итак — с самого интересного — Про Путина:
— Да, Кабаева любовница — подарившая ему детей. Обеспечены все её родственники, родители вплоть до бабушки. Познакомила их Ирина Виннер — жена Усманова.
У Алиночки — огромный дом, с крытым бассейном, куда Владимир ПХ приезжает как правило в 10 утра, поплавать вместе с ней, пока министры стоят на вытяжке и ждут. Опаздывает кстати всегда — специально, подчеркивая свою значимость. На работу приезжает ближе к обеду.
...

"На мой взгляд, настало время ставить вопрос об отнесении применения интернет-технологий при совершении преступлений к числу отягчающих обстоятельств, включив это в статью 63 УК. Чтобы всякий раз, когда с помощью интернета совершалось преступление, облегчалось совершение преступлений, организовывалось преступление, - это учитывалось при назначении наказания"

http://tass.ru/obschestvo/3243566

Медицину тучных нефтяных 2000–х можно сравнить с деревянным, медленно идущим на дно кораблем, пробоины в котором латались золотыми пластинами. Действительно системных решений было очень мало. Также предпочтение отдавалось внешним изменения, которые можно было красочно показать по телевизору: ремонт, томографы. Обывателю настойчиво вбивали в голову три волшебные буквы — ВМП, при этом под это определение попадало все, что угодно. Но звучало красиво. Единственным полноценным достижением, на мой взгляд, были новые медицинские центры (перинатальные, например). Сами лекарства задвигались на последний план. Денег на хорошие современные препараты уже не хватало. В красивой больничке могли очень и очень плохо лечить. Но отремонтированные, хоть и плохо, стены полностью успокаивали граждан. Да и не объяснишь по телевизору бабульке такие тонкости про лечение. Был значительный перекос в распределении денег, проще говоря. А сейчас вообще заканчиваются деньги, и будет уже не до золотых пластин.

https://politota.dirty.ru/klinicheskie-issledovaniia-v-rossii-1050199/

В 2:25 ночи отдел технической безопасности МТС отключает мне сервис доставки SMS-сообщений.

Через 15 минут, в 2:40, кто-то с Unix-консоли по IP-адресу 162.247.72.27 (это один из серверов анонимайзера Tor) отправил в Telegram запрос на авторизацию нового устройства с моим номером телефона.

Мне было отправлено SMS с кодом, которое доставлено не было (сервис для меня отключен).

В 3:08 злоумышленник вводит код авторизации и получает доступ к моему аккаунту. Telegram присылает мне автоматическое уведомление об этом (которое я прочитаю только утром).

В 3:12 аналогичным образом с того же IP-адреса (т.е. через ту же сессию Tor) взламывается аккаунт Жоры Албурова.

В 4:55 отдел технической безопасности МТС вновь включает мне сервис доставки SMS.

Причину отключения и включения сервиса МТС мне назвать отказалось, предложив написать письменный запрос.

Главный вопрос в том, каким образом неизвестные получили доступ к коду, который был отправлен на SMS, но не доставлен. К сожалению, у меня есть только одна версия: через систему СОРМ или напрямую через отдел техбезопасности МТС (например, по звонку из "компетентных органов"). Если есть другие варианты - предлагайте.

Главная рекомендация для всех пользователей Telegram: подключите двухэтапную авторизацию (т.е. не только SMS, но и пароль). Это делается в настройках безопасности.

Главная рекомендация для Telegram: не принимать код авторизации, если не пришло подтверждение его доставки.

https://www.facebook.com/kozlovsky/posts/10208948934790884

В физике есть большой раздел, изучающий поведение не отдельных объектов, а больших коллективов однотипных частиц. Такой подход особенно эффективен, когда каждый действующий агент достаточно примитивен и не выделяется среди остальных. В этом случае индивидуальные траектории и характеристики отдельных частиц становятся несущественными, а на первый план выходят коллективные типы движений и коллективные параметры. Связями между ними и занимается статистическая физика.

Самый простой пример — это обычный газ, при описании которого нас интересует не хаотичное движение отдельных молекул, а их суммарный эффект, например температура и давление. На внешнее воздействие этот коллектив тоже отзывается очень простым способом: например, в газе бежит звуковая волна. При этом отдельные частицы в коллективе не обязательно должны быть бездушными молекулами. Это могут быть и живые организмы. Главное требование — чтобы они были достаточно примитивны, и тогда их коллектив можно описывать методами статфизики. Про один такой пример мы писали в новости В живой конденсированной среде существуют особые фазовые переходы («Элементы», 19.09.2008).

В недавнем препринте A Theory of Ambulance Chasing исследователь Михайло Бакович (Mihailo Backovic) из Лувенского католического университета (Лувен-ла-Нёв, Бельгия) сообщает о шокирующих результатах многолетних наблюдений, которые расширяют границы применимости этого подхода. Оказывается, условие достаточной примитивности выполняется даже для вершины биологической эволюции — физиков-теоретиков, а точнее, их подвида, специализирующегося на элементарных частицах. Его исследование показало, что коллектив этих действующих агентов может достичь состояния максимальной информационной когерентности — и тогда любое внешнее воздействие на него будет приводить к однотипному отклику, описываемому в терминах пуассоновского процесса и подчиняющемуся простым формулам.

Основанием для такого вывода послужили несколько экспериментов, которые сама природа провела с теоретико-физическим сообществом. За последнее десятилетие в мире элементарных частиц несколько раз возникали неожиданные сенсации, когда экспериментаторы объявляли об обнаружении неизвестного ранее эффекта. Это, например, сверхсветовые нейтрино на OPERA, сообщение BICEP2 о регистрации первичных гравитационных волн и совсем недавний пример — загадочный двухфотонный пик, найденный на Большом адронном коллайдере.

Измерения показали, что вслед за каждым таким внешним воздействием в среде физиков-теоретиков возникал однотипный коллективный отклик — всплеск публикационной активности характерного профиля (см. рисунок). Графики здесь показывают число публикаций, посвященных очередной сенсации, как функцию времени. Высота всплеска и период затухания зависели от интенсивности стимула, но профили повторяли друг друга. Всё разнообразие откликов сводилось к двум типам поведения — со степенным и экспоненциальным угасанием интереса; их примеры приведены на рисунке.
...

При увеличении концентрации в мозгу химического соединения под названием допамин, судя по всему, интенсифицируется системное мышление. Допамин также регулирует настроение и питает мозговой центр внутреннего поощрения (неудивительно, что у правшей его несколько больше в левом полушарии). Чем выше концентрация допамина, тем слабее скептицизм и соответственно тем сильнее потребность опираться на систему; инъекция леводопы, препарата, который используется для лечения болезни Паркинсона, усугубляет ситуацию, предельно снижая порог недоверчивости. Человек становится легкой добычей разного рода шарлатанов вроде астрологов, магов, экономистов и гадателей на картах Таро.

В то время как я это пишу, в прессе обсуждается иск, предъявленный пациентом своему доктору, на сумму более 200 000 долларов, которую он якобы просадил в казино. Пациент уверяет, что прием лекарств от паркинсонизма подтолкнул его к тому, чтобы ставить на кон сумасшедшие деньги. Оказывается, у леводопы есть побочный эффект: у небольшого, но все же заметного количества пациентов появляется маниакальное пристрастие к игре. Поскольку игра на том и построена, что игроку в случайном наборе чисел мерещится жесткая закономерность, она может служить иллюстрацией соотношения между знанием и случайностью.

Я предупреждаю, что допамин меня интересует не как причина усиления интерпретационной активности мозга; моя цель - донести до читателя, что у этой активности есть физическая и нейронная подоплека и что во многих отношениях наш разум - жертва нашего физического устройства. Он узник, пленник биологии, если только мы не ухитряется спланировать дерзкий побег. Я подчеркиваю, что интерпретационный процесс практически нами не контролируется. Завтра кто-нибудь может открыть другую химическую или органическую основу нашего системного мышления или осмеять мой пример с правшой-мотиватором, продемонстрировав роль более сложных структур, но это не опровергнет моей идеи: за нашим упорядоченным восприятием мира стоит биология.

Сюзи Маккиннон шестьдесят, она живет со своим мужем Эриком Грином в городе Олимпия (штат Вашингтон). Их браку уже 35 лет, большую часть из этого срока она не помнит. Точнее, всю ту часть, которая находится в прошлом. И дело не в старческом слабоумии или амнезии, полученной в результате какой-либо травмы. Дело в том, что Сюзи – одна из немногих людей на планете (и первая, кого обнаружили ученые) с тяжелым дефицитом автобиографической памяти (severely deficient autobiographical memory). Это значит, что она с самого рождения никогда не помнила прошлого и не могла представить свое будущее. Журналист Wired был у нее в гостях и рассказал ее необычную историю.

Это звучит парадоксально: Маккиннон знает многое о своей жизни, но не помнит. Она не помнит свое детство, свадьбу, семейные путешествия и все остальное. При этом она знает, что ослушалась консервативного отца и вышла замуж за афроамериканца, что была католичкой и ушла из религии. Она знает о своем характере, о своих друзьях, работе и хобби. Только не может реконструировать в воображении пережитые ею события – у нее отсутствует эпизодическая память. Она не способна мысленно перенестись в ту или иную ситуацию от первого лица, вспомнить свое состояние на тот момент и сопутствующие обстоятельства. По этой же причине она не умеет и мечтать: когда она представляет у себя в голове картинку, часть ее исчезает, если она концентрируется на какой-то детали. Сюзи попросту не может мысленно сложить пазл из разных образов.

Маккиннон думала, что то, как работает ее память, – это норма, пока в рамках учебы в 1977 году она не согласилась участвовать в тесте на память. Когда ее попросили рассказать о своем детстве, Сюзи удивилась. «Почему ты об этом спрашиваешь? Никто же этого не помнит!» – ответила она подруге, которая проводила тест. Та насторожилась и посоветовала ей пройти более детальное обследование, но Маккиннон отмахнулась. Она и раньше слышала, как люди рассказывали о своих воспоминаниях, но всегда думала, что они их просто выдумывают, как и она сама. Только почти тридцать лет спустя она осознала, что ее случай необычен. Тогда она впервые связалась с учеными.

Как рассказывает Wired, ученые считали, что долгосрочная память бывает только одного вида, пока в 1972 году канадский психолог и нейробиолог Эндель Тульвинг не заявил, что она существует в разных формах. Одна из них – семантическая – позволяет запомнить слова, символы и значения, то есть конкретную информацию. Вторая – эпизодическая – запечатлевает эмоции и события в привязке к окружающему миру и времени. У таких людей, как Сюзи Маккиннон, отсутствует эпизодическая память, но присутствует семантическая. Благодаря последней Сюзи способна выучить музыкальные произведения и даже исполнить их на публике. Однако вспомнить само выступление она впоследствии не может. Долгие годы исследователи подозревали, что такие люди, как Маккиннон, существуют, но не знали, как их обнаружить.

В 2004 году Сюзи наткнулась на статью об исследованиях Тульвинга, где описывался тяжелый дефицит автобиографической памяти. В ней же рассказывалось о более распространенных случаях потери памяти вследствие травм. Маккиннон увидела в описаниях и свое состояние, но она знала точно, что никаких травм она в прошлом не получала. Помимо этого, она поняла, что отличается от людей с обычной амнезией тем, что живет абсолютно полноценной жизнью, в то время как жертвы травм часто впоследствии ведут ограниченное существование. В 2006 году Сюзи наконец решилась рассказать о своем случае Брайану Левину, старшему научному сотруднику Научно-исследовательского института Ротмана в Торонто, который работал вместе с Тульвингом.
...

Last summer, the Open Science Collaboration announced that it had tried to replicate one hundred published psychology experiments sampled from three of the most prestigious journals in the field. Scientific claims rest on the idea that experiments repeated under nearly identical conditions ought to yield approximately the same results, but until very recently, very few had bothered to check in a systematic way whether this was actually the case. The OSC was the biggest attempt yet to check a field’s results, and the most shocking. In many cases, they had used original experimental materials, and sometimes even performed the experiments under the guidance of the original researchers. Of the studies that had originally reported positive results, an astonishing 65 percent failed to show statistical significance on replication, and many of the remainder showed greatly reduced effect sizes.

Their findings made the news, and quickly became a club with which to bash the social sciences. But the problem isn’t just with psychology.

....

Paradoxically, the situation is actually made worse by the fact that a promising connection is often studied by several independent teams. To see why, suppose that three groups of researchers are studying a phenomenon, and when all the data are analyzed, one group announces that it has discovered a connection, but the other two find nothing of note. Assuming that all the tests involved have a high statistical power, the lone positive finding is almost certainly the spurious one. However, when it comes time to report these findings, what happens? The teams that found a negative result may not even bother to write up their non-discovery. After all, a report that a fanciful connection probably isn’t true is not the stuff of which scientific prizes, grant money, and tenure decisions are made.

And even if they did write it up, it probably wouldn’t be accepted for publication. Journals are in competition with one another for attention and “impact factor,” and are always more eager to report a new, exciting finding than a killjoy failure to find an association. In fact, both of these effects can be quantified. Since the majority of all investigated hypotheses are false, if positive and negative evidence were written up and accepted for publication in equal proportions, then the majority of articles in scientific journals should report no findings. When tallies are actually made, though, the precise opposite turns out to be true: Nearly every published scientific article reports the presence of an association. There must be massive bias at work.

.....

But, and there is no putting it nicely, deliberate fraud is far more widespread than the scientific establishment is generally willing to admit. One way we know that there’s a great deal of fraud occurring is that if you phrase your question the right way, ­scientists will confess to it. In a survey of two thousand research psychologists conducted in 2011, over half of those surveyed admitted outright to selectively reporting those experiments which gave the result they were after. Then the investigators asked respondents anonymously to estimate how many of their fellow scientists had engaged in fraudulent behavior, and promised them that the more accurate their guesses, the larger a contribution would be made to the charity of their choice. Through several rounds of anonymous guessing, refined using the number of scientists who would admit their own fraud and other indirect measurements, the investigators concluded that around 10 percent of research psychologists have engaged in outright falsification of data, and more than half have engaged in less brazen but still fraudulent behavior such as reporting that a result was statistically significant when it was not, or deciding between two different data analysis techniques after looking at the results of each and choosing the more favorable.
...