Главная проблема этой войны для Украины не в дефиците денег и вооружений, даже не в Путине и его войсках. Главная проблема – в отсутствии четкой и понятной стратегии действий украинской власти и в усыхающем, как шагреневая кожа, доверии народа к этой власти. Причем второе – прямое следствие первого...
Сегодня много говорят о мобилизации и вражеских происках направленных на ее срыв. Но давайте вспомним, что практически вся осень, вплоть до начала января, с подачи нашей власти, прошла как раз под знаком ДЕмобилизации. Блок Порошенко практически всю свою избирательную кампанию построил на риторике о мире и «невозможности военного решения этого конфликта». Последствия такого «расслабона» проявились в резком уменьшении помощи волонтерам и деморализации наших военных, утративших понимание, что они «там» делают.
Сначала на уровне ток-шоу, а затем и в официальных выступлениях президента и премьера мы вроде бы признали факт войны с Россией. Порошенко даже назвал ее «Отечественной»! Но, при этом, мы покупаем у Москвы газ и уголь, продаем оккупированному ею Крыму электроэнергию, наши заводы поставляют в нее детали для вооружений, Петр Алексеевич каждую неделю общается по телефону с Путиным… Более того – фабрики и заводы украинского президента дают рабочие места и платят налоги российским «оккупантам»…
До сих пор, не отменен закон о так называемом «особом статусе Донбасса», и об «амнистии террористов». Рада приняла постановление о признании России страной-агрессором, но война по-прежнему называется АТО, а члены Кабмина на последнем Дне правительства в парламенте так и не ответили внятно на вопрос, какие санкции были введены против РФ. То есть, украинское государство, по-прежнему, не называет вещи своими именами и по-прежнему не хочет видеть многое из той объективной реальности, которая на самом деле существует. Например, курса доллара, который в три раза уменьшил наши реальные зарплаты на фоне такого же троекратного роста цен. Или миллионы «беженцев», которых никто не ждет на свободных территориях, и обстреливают на захваченных...
То есть, мы не идем к цели, а танцуем какое-то смертельное танго, причем с каждым днем этот танец увлекает нас все ниже и ниже. И цели этой никто не знает и не озвучивает, хотя музыка в телевизоре становится все бравурнее и бравурнее. К количеству убитых на Востоке мы начали привыкать. Ограничения демократических свобод под вышиватницкий там-там вызывают апатию. И все чаще вспоминаются строки из Мандельштама: «Мы живем, под собою не чуя страны…». В другом контексте, но ощущения такие же.
Война фактически выгодна властям Украины, которые не меняют созданную еще Кучмой и Януковичем систему, и оправдывают это войной. Они ухудшают жизнь людей и оправдывают этой войной. Так война, которая стала универсальной индульгенцией для чиновников, не закончится никогда… Никто не дает перспективы завтра, а, следовательно, у людей нет мотивации за это завтра воевать и умирать…
Этот вакуум, созданный государством, как всегда заполняют те, кого принято называть «гражданским обществом». Так Комитет патриотических сил Донбасса, объединяющий общественные организации, зарегистрированные преимущественно в Донецке, обсуждает стратегию, в основе которой лежит идея о признании захваченных территорий ДНР-ЛНР территориями, оккупированными Российской Федерацией.
... Зачитать целиком: Хорошая статья про проблему с ДНР-ЛНР
Сопредседатель штаба Общероссийского народного фронта (ОНФ) в Свердловской области и ректор Уральского государственного горного университета Николай Косарев предложил учительницам найти себе богатых мужей, чтобы не переживать по поводу зарплаты, сообщает 66.ru.
Косарев встретился с педагогами Свердловской области. Встреча была посвящена снижению зарплат учителей в регионах. «Я вижу, что сегодня здесь в зале собрались преимущественно женщины. Хочу вам дать совет, чтобы вы ориентировались больше на личные дела и нашли мужа с достатком. В России много хороших мужиков, горняки есть…», — сказал сопредседатель ОНФ. Косарев добавил, что «если учителей будут обижать», то ОНФ всегда готов им помочь.
Изданию URA.ru ректор объяснил, что его слова были вырваны порталом 66.ru из контекста. «Я считаю, что счастье любой женщины — в семье. Работать ей нужно не для денег, а ради, как говорится, искусства. Чтобы она не думала об этих копейках. А поддерживать их должны мужчины, исконные добытчики. А то у нас женщина превращается в лошадь, которая работает по сорок часов, а еще должна любить, воспитывать и заниматься хозяйством. Я говорю искренне и отвечаю за свои слова», — сказал Косарев.
один раз я сидел в кафе на первом этаже гостиницы, работал за ноутом и пил кофе. Мне позвонили, пришлось отъехать. Ноут оставил на столе. Дела затянулись и возникла необходимость срочно улететь в Гонконг, оттуда вглубь материкового Китая в какие–то ебеня, которые и не вспомню.
Вернулся через четыре дня, закрыл ноут, расплатился за кофе и пошел домой.
В начале июня власти американского штата Виргиния потребовали приостановить работу мобильного приложения Uber, с помощью которого можно заказать и оплатить такси или частных водителей. Это далеко не первая попытка запретить сервис, популярность которого растет беспрецедентными темпами: стартап, запущенный в Сан-Франциско в 2009 году, сегодня представлен в 37 странах по всему миру и недавно был оценен в 18,2 миллиарда долларов. Причина гонений на популярное приложение кроется в особенностях сосуществования бизнеса и государственного регулирования, описанных экономистами школы общественного выбора, а именно, в терминах присвоения ренты.
Успех приложения объясним. Uber гораздо удобнее традиционного такси. Находящиеся поблизости машины отображаются на карте, время прибытия и примерная стоимость поездки известны заранее, а оплата автоматически списывается с банковской карты. Выигрывает Uber и с точки зрения безопасности: для дого, чтобы стать водителем, кандидат должен подтвердить свою личность, его машина — соответствовать стандартам Uber, а все заказы при этом регистрируются приложением. Несмотря на эти очевидные преимущества цены Uber сравнимы с ценами обычных такси, а в некоторых городах тарифы Uber значительно ниже.
Очевидно, что удобный, безопасный и недорогой Uber и подобные сервисы — это технологический прорыв в индустрии городского общественного транспорта, которому местные власти должны быть только рады. Почему же вместо этого чиновники пытаются ограничить или даже запретить его?
Ответ на этот вопрос связан с ещё одной особенностью бизнес-модели Uber — низкими барьерами входа на рынок. От потенциальных водителей не требуется ничего, кроме отсутствия криминального прошлого, относительно новой машины и страховки — никаких экзаменов, лицензий и квот. С другой стороны, доходы водителей в этих условиях не гарантированы и зависят только от объема и качества их работы. Lyft, другое популярное приложение на рынке, предлагает водителям и пассажирам оценивать друг друга после поездки, и водители со средним рейтингом ниже 4,5 из 5 лишаются права принимать заказы.
Традиционное такси в большинстве развитых стран работает по противоположной модели. Доходы действующих таксистов фактически гарантированы за счет жестких требований к кандидатам. В Лондоне, например, чтобы получить разрешение на вождение одного из знаменитых кэбов нужно сдать серию из пяти экзаменов на доскональное знание географии многомиллионного мегаполиса, а именно, 320 маршрутов, 25000 улиц и 20000 достопримечательностей и организаций. Обучение в среднем занимает около трех лет со всеми соответствующими издержками со стороны кандидатов. Естественно, что эти издержки позднее перекладываются на пассажиров: цены на такси в Лондоне одни из самых высоких в мире.
Таким образом, прибыль традиционных такси в значительной степени гарантируется государством, которое искусственного ограничивает конкуренцию и вынуждает потребителей пользоваться услугами избранных компаний. Такая бизнес-модель, впервые описанная американским экономистом Гордоном Таллаком, называется присвоением ренты. Компании, стремящиеся к присвоению ренты, направляют основные усилия не на совершенствование своих услуг или снижение издержек и, как следствие, цен, а на убеждение чиновников ограничить конкуренцию. Таллок показывает, что от присвоения ренты выигрывают только владельцы и некоторые сотрудники привилегированных компаний, а общество в целом — проигрывает.
... Зачитать целиком: Uber такси vs регуляторы
Один из многочисленных родственников жены поведал сегодня, захлебываясь слюной, о гениальной схеме зарабатывания легких денег. Типа делаешь компанию, приходит инвестиция из-за рубежа, обналиваешь бабло, делаешь вид, что бизнес не удался, забираешь себе 20%, остальное типа откатываешь назад, 30% каким-то хитрым посредникам, 50% типа уходит обратно "инвесторам" в виде черного нала. Типа корпоративные деньги пиздят себе в карман. Все бы ничего, хотя смутили малые суммы, типа 60-80 тысяч долларов, - как-то это слишком мелко для корпоративного воровства и слишком уж большой процент уходящий посредникам. Ну 20% - это еще туда-сюда, хотя уже много, но 20%+30% - как то малореально. Но в конце рассказа прозвучало магическое слово "нигерийцы", типа чуваки из Нигера тут ошиваются и всю эту тему организовали. Вот тут у меня уже сложилась вполне ясная схема. Нигерийцы разводят частных лиц в западных странах на инвестиции в Эквадор, эквадорцев разводят на "побыть дропами", а сами тупо пиздят эти 80%. Поэтому и суммы мелкие, а про проценты они просто хуйни напиздели, чтобы поменьше делиться.