..., пообещав вернуть "Сычуаньский" соус в свои точки на один день, но в итоге выделил всего по 20 пакетиков на точку и во многих случаях они исчезли оттуда до того, как кто-то успел их заказать. Фанаты в ярости. Некоторые пообещали никогда больше в жизни не жрать в Макдональдсе.
Один известный мастер дао частенько сиживал на берегу реки в надежде, что по ней проплывет труп Шри Япутры. А Шри Япутра периодически ложился на доску, вставлял в руки свечку, делал скорбное лицо и так проплывал мимо известного мастера дао.
- Учитель, зачем вы это делаете? - спросили его как-то раз ученики. - Что за цирк ваще?
- Мне не западло, - ответил Шри Япутра. - А человеку приятно.
- Но ведь он же понимает, что это наебка, - не унимались ученики.
- Конечно понимает, - сказал Шри Япутра. - И он понимает, что я понимаю, что он понимает. Но он все равно ждет, а я все равно плаваю.
- Так в чем же смысл, Учитель?
- Щас объясню, - сказал Шри Япутра и взял бамбуковую палку.
(c) Из интернетов.
Вероятно это еще одна "падонкафская" версия какой-то старой притчи. Прокомментировать (комментариев: 1)
Шестилетняя финская девочка Хельга Хилтунен перед Рождеством написала Богу письмо с просьбой подарить ей 100 марок. В Финляндии письма с неправильным адресом имеет право вскрывать только президент республики.
Так письмо, адресованное «господину Богу» было прочитано Урхо Калева Кекконеном, успешно правившим страной с 1958 по 1982 год. Кекконен решил выполнить просьбу девочки, однако подумал, что такому маленькому ребенку достаточно и 50 марок. Он распорядился завезти ей деньги и письмо «от Бога» на своей машине. Вскоре в канцелярию вновь пришло письмо от Хельги. Она писала, что на остановившуюся возле её дома машину господина президента глазела вся улица. Девочка просила Бога больше не передавать никому деньги через президента, потому что он украл половину.
Четыре часа в очереди пролетели незаметно: мы быстро миновали рамки металлодетекторов, быстро сдали образцы слюны и волос, быстро прошли колоноскопию и теперь наслаждались видами парка "Зарядье": солнце садилось, овчарки мирно дремали у ног автоматчиков, Хитоми любовалась суккулентами, а я исподтишка разглядывал саму Хитоми, размышляя о том, какие сказочно прекрасные глаза у моей спутницы и как это вообще красиво, когда человеку идеально подходит его имя.
- Еще мы иногда называем его "Парк пятнадцати миллиардов", - тихо произнес я, стараясь не помешать ее сосредоточенному созерцанию. Но Хитоми все-таки перевела взгляд с суккулента на меня (у меня перехватило дыхание) и спросила:
- Как это?
- Когда первая половина эпохи импортозамещения заканчивалась, всем стало понятно, что пора переходить от замещения продуктов питания к замещению культурных кодов. И "Зарядье" - это первый успешный опыт, переосмысливающий главную святыню храма Рёандзи с позиций непознаваемости национальной самобытности русского характера.
Хитоми надолго задумалась. Потом сказала:
- Я не понимаю.
- Это вообще довольно трудно понять нерусскому человеку, - вздохнул я. - Смотри. Какую бы дорожку парка посетитель ни выбрал, на какую возвышенность он ни поднялся бы, из любой точки, оглядываясь вокруг, он может увидеть только четырнадцать миллиардов, спизженных из бюджета и зарытых в этот парк. А на самом деле спизжено и зарыто тут пятнадцать миллиардов. Но увидеть этот пятнадцатый спизженный из бюджета миллиард может лишь тот, кто достиг особо высокой степени просветления.
Хитоми по-новому взглянула на купающийся в лучах катящегося за горизонт холодного северного солнца суккулент, посмотрела налево, посмотрела направо и взвизгнула от удивления:
- Но их тут и правда только четырнадцать!
И, схватив за руку, Хитоми потащила меня вперед - вверх по склону.
- Сына, ты у меня марксист, иди помоги угнетать массы (в оригинале игра слов - masa = тесто, masas = массы, oprimir = угнетать/придавливать).
- Мама, бляяя.