...пациенты с тяжелой генетической депрессией часто хорошо засыпают, но просыпаются рано утром, до будильника, и всегда с чувством тревоги и внутреннего напряжения. К вечеру они несколько «расходятся» и чувствуют себя лучше. По всей видимости, за день депрессия отчасти преодолевается за счет постоянного притока в мозг возбуждения от производимых человеком дел и прочих событий. Ночью же количество этих раздражений уменьшается, и мозг снова оказывается в своем болезненном, полузаторможенном состоянии. В результате сон становится поверхностным, чрезвычайно чутким, тревожным, сновидения кажутся человеку не естественными и спонтанными, а «сделанными». Наутро он может думать, что вообще не спал, чувствовать себя разбитым, уставшим, с тяжелой головой.
Есть, впрочем, и другое объяснение этих специфических для депрессии нарушений сна. Поскольку тревога – это эмоция, то локализуется она в глубоких слоях мозга, а во время сна засыпает в основном «верхняя» его часть. По всей видимости, именно поэтому люди, страдающие депрессией, зачастую достаточно хорошо засыпают, но через 3–5 часов сна внезапно пробуждаются, как от внутреннего толчка, испытывают неопределенное беспокойство и тревогу. То есть нижние слои мозга дожидаются, пока верхние его слои уснут, и тогда тревога, всегда скрывающаяся за депрессией, вдруг прорывается. После подобного пробуждения заснуть, как правило, трудно, а если сон и вернется, то становится поверхностным и тревожным.
При депрессивном неврозе, напротив, чаще затрудняется процесс засыпания: человек крутится в постели, не находит себе места, не может улечься, временами хочет встать и начать что-нибудь делать. Он постоянно думает о том, что не может заснуть, а на следующий день будет плохо себя чувствовать. Подобные рассуждения, конечно, значительно откладывают его сон, который с тревожным состоянием никак не согласуется. Возможны, кстати сказать, на фоне депрессии и кошмарные сновидения, а также связанные с ними ночные пробуждения.
Так или иначе, но симптом нарушения сна, хотя и расположен здесь почти в самом конце списка, является одним из самых существенных признаков депрессии. Представить себе депрессию без нарушений сна практически невозможно. И потому если вы хорошо спите, то претендовать на диагноз «депрессия» вам, к счастью, не следует, по крайней мере пока.
Мне кажется эта версия политической ориентации действительно лучше той, которую, обычно используют сейчас в виде квадрата. Ну и конечно же обе они лучше очень мутной линейной классификации лево-право.
Там буквально таки написано в 30х, а не после, но по-сути правильнее после 30 (хотя я бы сказал что до 40 еще норм, позже вот сложно), но редактировать картинку мне лень.
Один из самых прославленных психотерапевтов, автор гештальт-психотерапии — Фредерик Перлз сказал как-то на своем семинаре: «Существует три типа дерьма — куриное, коровье и слоновье. Когда вы говорите друг другу: „Привет!“, „Пока!“, „Как дела?“, „Здорово живешь!“, „Классный прикид!“ — это куриное дерьмо. Когда вы говорите: „Потому что…“, „Следовательно…“, „Значит…“, „Следует сделать вывод…“ — это коровье дерьмо. Когда же я рассказываю вам о теории гештальт-терапии — это слоновье дерьмо».
...следующим шагом стало обеспечение субъектов перееданием и ограничение их физической активности. Для этого эксперимента он отобрал нескольких заключенных из государственной тюрьмы Вермонта. Во время каждого приема пищи присутствовали наблюдатели и следили за тем, чтобы участники эксперимента съедали положенные 4000 ккал ежедневно. Физические нагрузки строго ограничивались.
Произошло кое-что интересное. Вес заключенных начал расти, но затем стабилизировался. В начале эксперимента заключенные были очень рады возможности съедать много калорий, но по мере того, как они толстели, им было все труднее переедать. Некоторые субъекты отказались продолжать участвовать в эксперименте.
Но некоторых заключенных удалось убедить съедать до 10 000 калорий в день! Через полгода оставшиеся в эксперименте заключенные набрали от 20 до 25 % лишнего веса. Но все же веса набралось значительно меньше, чем выходило из предварительных подсчетов. Каждый человек полнел по-своему и набирал разное количество килограммов. Что-то способствовало появлению этих различий, но это точно были не калории и не упражнения.
Причина была в метаболизме. Общий расход энергии у испытуемых повысился на 50 %. В начале эксперимента организм потреблял 1800 ккал, но постепенно дошел до 2700 ккал в день.
Тело старалось переработать избыток калорий, чтобы вернуться к своему первоначальному весу. Общий расход энергии, большую часть которого представляет основной обмен, нельзя принимать за постоянную величину. Интенсивность обмена энергии зависит от объема потребляемых калорий. По окончании эксперимента вес заключенных быстро и без особых усилий вернулся в прежнее состояние. Большинство испытуемых полностью избавились от лишних килограммов, появившихся во время исследования. Переедание не является причиной стабильной полноты. Точно так же, как недоедание не является залогом успешного похудения.
Доктор Симс провел еще одно исследование, для которого разделил субъектов на две группы. Он усиленно откармливал первую группу, в которой были только худые люди, до тех пор, пока у них не появилось ожирение. Во вторую группу попали люди с последней стадией ожирения, и исследователь предлагал им диету до тех пор, пока они немного не похудели. В итоге испытуемые из обеих групп достигли одинакового веса (4). В результате все испытуемые страдали ожирением, но представители первой группы на самом деле были худыми, а представители второй на самом деле были еще жирнее. Была ли разница в скорости общего обмена энергии в двух группах? Те, кто изначально были толще, сжигали в два раза меньше калорий чем те, кто изначально были худыми. Организм очень толстого человека стремился вернуться к своему первоначальному весу и замедлял скорость обмена веществ. А организм худого стремился снова похудеть и повышал интенсивность энергетического обмена.
Перепост из коммента на лепре, автор не я, просто понравилось.
В 1953 году Джеймс Олдс и Питер Милнер провели занятный эксперимент. Они вживляли электроны в мозг живых крыс, пытаясь изучить влияние электрических разрядов на поведение животных, в частности стремились вызывать страх по нажатию кнопки, но накосячили с местом установки и случайно открыли то, что назвали центром удовольствия. Научное сообщество благосклонно приняло вывод Олдса и Милнера, ведь вряд ли что–то, кроме запредельного блаженства, могло заставить животных быстро обучаться различным трюкам, терпеть любые пытки, не жрать, не спать, не сношаться — лишь бы получить вожделенный разряд. Более того, парализованные животные умудрялись контролировать поведение отдельных своих внутренних органов, когда соображали, что на эти органы завязано срабатывание цепи, например замедлять ритм собственного сердца.
Как и положено в цивилизованном обществе пятидесятых, следующими в роли крыс выступили люди, продемонстрировавшие, несмотря на кажущееся эволюционное преимущество, абсолютно аналогичное крысам поведение — херачили себе током в мозг, сложив на сон и еду. И вроде все логично, эйфория же, но нет, оказалось, что не так все просто.
В отличии от крыс, у людей есть ротики и способность с помощью них поделиться пережитым опытом. И рассказы об этом опыте показали, что побуждением к нажатию кнопки была вовсе не эйфория, а тревога и отчаяние. Удовольствие же казалось очень близким, но испытать его так ни разу и не удалось.
Оказалось, что то, что Олдс и Милнер приняли за центр удовольствия, на самом деле область, которую нынешние нейробиологи называют системой вознаграждения. Как только мозг замечает перспективу какого–то ништяка — стимулируется выработка дофамина, гормона побуждения к действию. Дофамин заставляет наш мозг максимально сосредоточиться на предполагаемом ништяке, зачастую наглухо обрубая способность критически поразмыслить на тему а зачем нам вообще искомый ништяк. Параллельно с выработкой дофамина вырабатывается и кортизол, он же гормон стресса, чтоб ты, юзернейм, уж точно не сомневался — тебе однозначно нужна эта хрень, без неё ебано, ты плохо спишь и дергаешь глазом, а значит надо срочно действовать. И вот так примитивно мы бежим хер пойми куда хер пойми зачем. Наши стремления по уровню продуманности мало отличаются от крысиных. «Ты чо сука я венец творения!» — скажет мне любой из вас, и будет не прав — в вышеописанных экспериментах, например, и люди, и крысы дружно повелись на максимально тупую идею — ну нажми ещё разок, там точно будет не так, как было предыдущие сто раз, а наступит вожделенное наслаждение.
Отдельно занятно в этом всем то, что стимуляция системы вознаграждения и последующая выработка дофамина никогда и никак не приводит к искомой эйфории и счастью. В 2001 году стэнфордский нейробиолог Брайан Кнутсон опубликовал убедительное исследование, в котором доказал, что дофамин отвечает за предвкушение, а не за переживание радости от награды. В своем исследовании Кнутсон помещал участников в томограф и вырабатывал у них условную реакцию: когда на экране появлялся определенный символ, человек мог выиграть денежный приз и чтобы его получить, нужно было нажать на кнопку. Томограф показал, что при виде символа, в мозгах подопытных активировалась система вознаграждения и выделялся дофамин, — и участники изо всех сил давили на кнопку. Но при выигрыше эта область мозга затихала, а радость победы регистрировалась в абсолютно других нервных центрах. Обещание награды требовалось, чтобы не проебланить выигрыш, возбуждалась система вознаграждения и люди переживали предвкушение, а не удовольствие. Кнутсон доказал, что тревожное ожидание радости и непосредственно радость это совершенно разные процессы в мозгу.
...
Грядет пик эпидемии, вирус распространяется по экспоненте, летальность чудовищная, наша система здравоохранения не справится, аппаратов ИВЛ на всех не хватит, будут ̶т̶р̶у̶п̶ы̶,̶ ̶т̶р̶у̶п̶ы̶,̶ ̶м̶н̶о̶г̶о̶ ̶т̶р̶у̶п̶о̶в̶,̶ ̶г̶р̶о̶б̶,̶ ̶с̶м̶е̶р̶т̶ь̶,̶ ̶к̶л̶а̶д̶б̶и̶щ̶е̶!̶
Ну ок, подумал я. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Параноик, но живой, вот это вот все. И пошел гуглить, чем летальность отличается от смертности.
Оказывается, чтобы вычислить летальность, т.е. количество умерших среди заболевших, надо знать точно количество заболевших! А Китай не включал в статистику бессимптомных больных.
Минуточку, подумал я. Как это – бессимптомный больной? И чем он опасен?
Делать в самоизоляции было нечего, и я пошел гуглить чем вирулентность отличается от контагиозности, а та – от патогенности. Очень интересно оказалось.
Ай-яй-яй, коммуняки скрыли правду! Никогда такого не было, и вот опять. Выходит, страшная кривая – экспонента! – основана на ложных данных!
Сидите дома, опять сказали они. Мы будем мыть тротуары с хлоркой и дезинфицировать подъезды. Нельзя выходить в парки и спортплощадки. Нельзя гулять с детьми на детских площадках. С собаками – можно. Иначе будет пик эпидемии, ̶т̶р̶у̶п̶ы̶,̶ ̶ т̶р̶у̶п̶ы̶,̶ ̶м̶н̶о̶г̶о̶ ̶т̶р̶у̶п̶о̶в̶,̶ ̶г̶р̶о̶б̶,̶ ̶с̶м̶е̶р̶т̶ь̶,̶ ̶к̶л̶а̶д̶б̶и̶щ̶е̶!̶
Минуточку, подумал я. Но ведь свежий воздух и солнечный свет вместе с физическими нагрузками укрепляют имммунитет! А их отсутствие – ослабляет!
Свернуть
Носите маски, сказали они!
Минуточку, подумал я. Но ведь маски надо носить только больным или тем, кто с ними контактирует! И носить надо правильно. Уметь надевать, уметь снимать, правильно хранить и утилизировать.
Карантинные зарисовки: маски носится под подбородком, на одном ухе, с торчащими носами. Упавшая маска поднимается с асфальта, встряхивается, надевается обратно. Иногда одноразовые маски стирают. Но нечасто.
Сидите дома, сказали они, и привезли из Италии и Испании тридцать тысяч заробитчан, как следует помариновав их на пограничном переходе. В середине апреля будет пик эпидемии, ̶т̶р̶у̶п̶ы̶,̶ ̶т̶р̶у̶п̶ы̶,̶ ̶м̶н̶о̶г̶о̶ ̶т̶р̶у̶п̶о̶в̶,̶ ̶г̶р̶о̶б̶,̶ ̶с̶м̶е̶р̶т̶ь̶,̶ ̶к̶л̶а̶д̶б̶и̶щ̶е̶!̶
... Зачитать целиком: "Самая могущественная организация в мире"
Конрад Лоренц — человек удивительный во всех отношениях. Одну из своих самых известных книг — «Оборотная сторона зеркала» — он написал не где-нибудь, а на территории «бывшего Советского Союза», в Армении, где он оказался в лагере для военнопленных. Причем надо признать, что Лоренц настрадался как от той, так и от другой стороны, участвовавшей во Второй мировой войне: гитлеровцы лишили его кафедры в Вене, а потом призвали войсковым врачом на фронт, а наши доблестные спецслужбы использовали будущего лауреата Нобелевской премии на подсобных работах. Лоренц выживал, питаясь армянскими скорпионами, чем сильно пугал своих тюремщиков. Прямо в лагере он занимался работой над своей книгой, снискавшей впоследствии мировую известность, причем писал ее гвоздем с помощью марганцовки на мешках от цемента!
Власти Барбадоса придумали новый способ привлечь туристов после пандемии. Они предлагают работающим удаленно иностранцам перебраться на остров на год. Барбадос готовится открыть границы уже в ближайшие дни
Термин «эффект амнезии Гелл-Манна» на самом деле не имеет никакого отношения к работам известного американского физика Марри Гелл-Манна. Его ввел в обиход американский писатель-фантаст и кинорежиссер Джон Майкл Крайтон. В 2002 году он выступал на одном из международных форумов с речью, посвященной проблеме спекуляции и недостоверной информации в СМИ. В частности, Крайтон сказал, что однажды во время беседы на эту тему с Гелл-Манном они обнаружили интересный эффект, который он и решил назвать в честь ученого.
Что значит термин «эффект амнезии Гелл-Манна»?
Допустим, физик читает в газете материал о физике и понимает, что автор совершенно в ней не разбирается. Читатель возмущается некомпетентностью журналиста, переворачивает страницу и начинает читать статью на другую тему, не входящую в сферу его профессиональных интересов, например, политическую. И тут же начинает верить всему написанному, забыв о недавнем возмущении. Именно эту особенность памяти тут же забывать о недостоверной информации и все равно верить СМИ Крайтон и называет эффектом амнезии Гелл-Манна.
«Этот эффект не работает в других сферах жизни. В обычной жизни, если кто-то постоянно преувеличивает или лжет вам, вы вскоре начнете игнорировать все, что такой человек вам говорит. Но, когда речь идет о средствах массовой информации, мы верим, что все равно стоит потратить время на прочтение других статей в газете. Хотя на самом деле делать это почти наверняка не стоит. Единственное возможное объяснение нашего поведения — амнезия. Таким образом, одна из проблем с недостоверной информацией в СМИ заключается в том, что они спекулируют на эффекте Гелл-Манна, эффекте необоснованного доверия», — поясняет Крайтон.
Иван Петрович Павлов — великий русский ученый, академик и лауреат Нобелевской премии — личность выдающаяся! Дотошный до безобразия, мучавший не только подопытных собак, но и всех своих коллег и сотрудников, он создал поистине колоссальную науку о мозге и психике, но вошел в историю как автор незамысловатых «условных рефлексов», хорошо нам известных еще по школьной программе. Вся беда в политическом строе: да, его обласкали коммунисты (а что прикажете делать с нобелевским лауреатом?), но они же его и похоронили, упростив павловское учение до двух притопов, трех прихлопов.
Удивительно, но последующие господа диссиденты, взявшие реванш у товарищей коммунистов, оказались в отношении Ивана Петровича столь же близорукими. Все словно бы и забыли, что Павлов изучал не только собачек да обезьянок, но еще и человека, работал в психиатрической клинике (ныне это Клиника неврозов им. И. П. Павлова), а также этот «ретроград» открыл и сформулировал «рефлекс свободы»! Наконец, этот «коммуняка» бойкотировал научные форумы, выказывая таким образом свое негодование по поводу арестов и разрушения церквей, и, что тоже факт, написал товарищу Сталину письмо, в котором открыто назвал его автором фашистского строя. Вот такой «коммуняка»…
...рефлекс свободы есть общее свойство, общая реакция животных, один из важнейших прирожденных рефлексов. Не будь его, всякое малейшее препятствие, которое встречало бы животное на своем пути, совершенно прерывало бы течение его жизни. И мы знаем хорошо, как все животные, лишенные обычной свободы, стремятся освобождаться, особенно, конечно, дикие, впервые плененные человеком. Но факт, так общеизвестный, до сих пор не имел правильного обозначения и не был зачисляем регулярно в систематику прирожденных рефлексов.
We show that individuals with Dark Triad traits—Machiavellianism, Narcissism, Psychopathy — more frequently signal virtuous victimhood, controlling for demographic and socioeconomic variables that are commonly associated with victimization in Western societies. In Study 5, we show that a specific dimension of Machiavellianism — amoral manipulation — and a form of narcissism that reflects a person’s belief in their superior prosociality predict more frequent virtuous victim signaling.
Я помню одно лето, это было очень давно. Мне четырнадцать. Мы с мамой и тетей Перл поехали на каникулы в Пенсильванию к дяде Джо. Одним ясным солнечным утром я проснулась, а моя мама мертва – она утонула в бассейне.
Это истина случившегося. Истина, заключенная в рассказе, немного отличается. В мыслях я часто возвращаюсь к этому событию, и с каждым разом воспоминание становится все более материальным и осязаемым. Я вижу величественные сосны, ощущаю свежий запах смолы, чувствую зеленую от водорослей озерную воду на своей коже и вкус холодного чая со свежевыжатым лимонным соком, который готовил дядя Джо. Но сам момент смерти всегда оставался туманным и неясным. Я так и не увидела тело матери и не могла представить ее мертвой. Последнее, что я помню о ней, – как вечером накануне смерти она подошла ко мне на цыпочках, быстро обняла и прошептала «Люблю тебя».
Тридцать лет спустя, на праздновании девяностолетия дяди Джо, он рассказал, что именно я нашла маму в бассейне. После первого шока – «нет, это была тетя Перл, я спала, я ничего не помню» – воспоминания начали возвращаться – медленно и непредсказуемо, словно дымок, вьющийся над лагерным костром из сосновых бревен. Я видела себя – худенькую темноволосую девочку, которая смотрела на сверкающую голубую воду бассейна. Моя мама, одетая в ночную сорочку, лежала ничком на поверхности воды. «Мам? Мам?» – окликала я ее, повышая голос от ужаса. Я начала кричать. Я помню полицейские машины, их мигалки и носилки с чистой белой простыней, которую подоткнули под ее тело.
Конечно, все сходилось. Неудивительно, что меня всю жизнь преследовали обстоятельства смерти матери… воспоминания об этом всегда хранились в моей голове, просто я не могла до них добраться. Но теперь, когда я получила эту новую информацию, все встало на свои места. Возможно, это воспоминание, умершее и теперь вновь ожившее, могло объяснить мою одержимость искаженными воспоминаниями, мой маниакальный трудоголизм, мою жажду защищенности и безусловной любви.
За три дня мои воспоминания расширились и окрепли. Затем как-то рано утром мне позвонил брат и рассказал: мой дядя проверил факты и понял, что ошибся. Как оказалось, память его подвела. Он вспомнил (и другие родственники подтвердили это), что маму в бассейне нашла тетя Перл.
После этого телефонного разговора я осталась наедине со своим съежившимся воспоминанием, сдувшимся, как проколотый воздушный шарик, и чувством удивления оттого, каким доверчивым может быть даже самый скептический ум. Всего лишь одно случайно оброненное предположение, и я тут же начала охоту за призраками внутри себя, усердно пытаясь найти подтверждение этой информации. Когда мои воспоминания оказались выдумкой, я почувствовала странное желание вернуть себе правду-историю, такую яркую и динамичную. Это подробное, но полностью выдуманное воспоминание завораживало своей детальностью, проработанностью до мелочей, полным отсутствием неясных, туманных моментов. Я хотя бы знала, что случилось в этот день, в моем воспоминании были начало, середина и конец, по крайней мере, в нем все сходилось. Но когда оно исчезло, у меня осталось лишь несколько мрачных деталей, огромное количество пробелов и мучительная, бесконечная печаль.