Всяческий Бред : Jul2020

Термин «эффект амнезии Гелл-Манна» на самом деле не имеет никакого отношения к работам известного американского физика Марри Гелл-Манна. Его ввел в обиход американский писатель-фантаст и кинорежиссер Джон Майкл Крайтон. В 2002 году он выступал на одном из международных форумов с речью, посвященной проблеме спекуляции и недостоверной информации в СМИ. В частности, Крайтон сказал, что однажды во время беседы на эту тему с Гелл-Манном они обнаружили интересный эффект, который он и решил назвать в честь ученого.

Что значит термин «эффект амнезии Гелл-Манна»?

Допустим, физик читает в газете материал о физике и понимает, что автор совершенно в ней не разбирается. Читатель возмущается некомпетентностью журналиста, переворачивает страницу и начинает читать статью на другую тему, не входящую в сферу его профессиональных интересов, например, политическую. И тут же начинает верить всему написанному, забыв о недавнем возмущении. Именно эту особенность памяти тут же забывать о недостоверной информации и все равно верить СМИ Крайтон и называет эффектом амнезии Гелл-Манна.

«Этот эффект не работает в других сферах жизни. В обычной жизни, если кто-то постоянно преувеличивает или лжет вам, вы вскоре начнете игнорировать все, что такой человек вам говорит. Но, когда речь идет о средствах массовой информации, мы верим, что все равно стоит потратить время на прочтение других статей в газете. Хотя на самом деле делать это почти наверняка не стоит. Единственное возможное объяснение нашего поведения — амнезия. Таким образом, одна из проблем с недостоверной информацией в СМИ заключается в том, что они спекулируют на эффекте Гелл-Манна, эффекте необоснованного доверия», — поясняет Крайтон.

Тревога усиливает отдел вегетативной нервной системы, который подавляет работу системы пищеварения (это так называемый «симпатический отдел» вегетативной нервной системы). Если организм находится в тревоге, то у него избирательно усиливается работа только тех органов, которые необходимы живому существу, чтобы спастись от опасности, – активизируется работа сердца, повышается артериальное давление, изменяется ритм дыхания и т. п. Для бегства и нападения желудок не нужен, а потому в эти периоды его работа просто приостанавливается.

Человек, у которого развилась острая депрессия (например, как реакция на тяжелый стресс), может потерять до 10 кг в течение одного месяца. А количество утраченных килограммов в каком-то смысле может рассматриваться как критерий тяжести депрессивного расстройства.

Впрочем, увеличению массы тела при депрессии, как это ни парадоксально, мы также обязаны этому второму из двух описанных механизмов. Тут возникает своеобразная коллизия. Если человеку, страдающему депрессией и пребывающему в состоянии тревоги, все-таки удается что-нибудь съесть, то может возникнуть следующая ситуация. Поглощаемая им пища воздействует на соответствующие рецепторы, что приводит к активизации мозговых центров, отвечающих за пищеварение. Инициатива, что называется, идет снизу.

Активизация парасимпатического отдела вегетативной нервной системы (являющегося антагонистом симпатического отдела, активизирующегося при тревоге) снижает симпатические влияния. Кровь, образно выражаясь, оттекает к желудку, снижается частота сердцебиений, нормализуется артериальное давление, а это автоматически приводит к снижению чувства тревоги. Таким образом, прием пищи может стать своего рода защитным механизмом, уменьшающим тревогу. Человеку становится легче, и в его мозгу формируется такой рефлекс: если ты ешь, тебе становится лучше.

В результате человек, страдающий депрессией, набирающий иногда до двух – трех десятков килограммов за полгода, может обратиться к врачу с жалобами на жор, а не на депрессию. И не стоит удивляться тому, что обычное время для приступов жора у таких пациентов – ночное, когда тревога грозит вот – вот пробудиться и нарушить сон. Причем в качестве излюбленных «пищевых противотревожных средств» ими используются хлебобулочные изделия, которые способны быстро разбухнуть в желудке и оказать таким образом максимальное воздействие на соответствующие рецепторы, а также традиционные раздражители пищеварительной деятельности – специи, приправы или, например, лимон.

Наконец, не обходится здесь и без желания себя порадовать: человек пытается поднять себе настроение, налегая на еду. В скором времени, по мере развития депрессии и утраты способности к ощущению удовольствия, соответствующая цель уже не может быть достигнута таким образом. Но человек продолжает жевать «на автомате», якобы отвлекаясь от тяжелых дум.